В.Т.Иминов - Стратегическое руководство Вооружёнными Силами во время войны. Об организации военного управления на стратегических направлениях Общая характеристика Национального центра управления обороной

В 1997 г. Войска ПВО и ВВС были преобразованы в единый вид Вооруженных сил

Этим материалом "ВКО" завершает серию статей, в которых рассматривались вопросы становления и развития ВВС и Войск ПВО – с 1992 г. и до их объединения в один вид Вооруженных сил – ВВС. Вниманию читателей журнала предлагается аналитический материал, отражающий состояние ВВС и Войск ПВО накануне объединения, некоторые аспекты осуществления слияния, а также первоначальный облик новых ВВС.

Сутью военной реформы конца 1990-х гг. было значительное сокращение численности и переход Вооруженных Сил к новой видовой структуре. 16 июля 1997 г. президентом России Борисом Ельциным был подписан указ № 725 "О первоочередных мерах по реформированию Вооруженных Сил Российской Федерации и совершенствованию их структуры".

ЧТО ПРЕДПОЛАГАЛОСЬ

Президентским указом предписывалось:

Ракетные войска стратегического назначения, Военно-космические силы и войска ракетно-космической обороны Войск противовоздушной обороны в вид Вооруженных Сил Российской Федерации – Ракетные войска стратегического назначения, состоящие из ракетных армий, воинских частей и учреждений запуска и управления космическими аппаратами, объединений и соединений войск ракетно-космической обороны.

Управление главнокомандующего Сухопутными войсками – в Главное управление Сухопутных войск, управления ракетных войск и артиллерии ВС РФ, войсковой противовоздушной обороны ВС РФ, армейской авиации.

преобразовать Военно-воздушные силы и Войска противовоздушной обороны в вид Вооруженных Сил Российской Федерации – Военно-воздушные силы;

придать военным округам статус оперативно-стратегических (оперативно-территориальных) командований ВС РФ на соответствующих стратегических направлениях. Возложить на военные округа в пределах их границ функции оперативного руководства объединениями, соединениями и воинскими частями видов и рода войск ВС РФ, других войск, воинских формирований и органов по вопросам обороны страны".

Министерству обороны потребовалось почти 20 дней на осмысление указа президента и подготовку соответствующего приказа. Только 3 августа 1997 г. министром обороны Игорем Сергеевым был подписан приказ, определивший порядок реализации указа № 725 в Вооруженных силах. Подчеркнем, даже идеология развития Вооруженных сил шла позади вышеупомянутых документов – Концепция строительства ВС была разработана и утверждена лишь 7 августа 1997 г.

Последней предусматривалось “осуществление объединения родственных по задачам, способам, сферам применения и основам управления видов Вооруженных сил – ВВС и Войск ПВО”. Это должно было позволить "комплексно использовать их оперативно-стратегические возможности, возможности родов войск ПВО и авиации по единому замыслу и плану и под единым руководством".

В рамках объединения ВВС и Войск ПВО закладывался принцип единой ответственности за борьбу с противником в воздушно-космической сфере. Предполагалось, что на этой основе более эффективно будут решаться задачи оперативной подготовки войск и сил, организации управления, совершенствования форм и способов их применения, несения боевого дежурства по противовоздушной обороне. Одновременно должны были быть исключены узковедомственные подходы. Планировалось, что все рода войск ПВО и сил авиации должны развиваться сбалансировано в интересах достижения единой цели – обеспечения национальной безопасности государства в воздушной, а затем и в воздушно-космической сфере.

В области создания вооружения предполагалась проведение единой военно-технической политики. На этой основе должно было быть исключено дублирование в разработках перспективного вооружения, распыление материальных средств, обеспечена унификация создаваемого вооружения и его сопрягаемость в единой АСУ и сокращена номенклатура вооружения. Планировалось сократить затраты на разработку и закупку ВВТ. Кроме того, намечалось создать благоприятные условия для образования единых систем обеспечения, подготовки кадров, что также позволило бы более экономно использовать ресурсы.

Военно-воздушные силы должны были стать важнейшим ударным наступательно-оборонительным и основным маневренным видом Вооруженных сил. Главной целью ВВС, как предполагало в тот период военное руководство, должно было стать завоевание и удержание господства в воздухе в военных конфликтах любого масштаба (о решении задач ПВО на некоторый период времени как-то было забыто).

Новому виду ВС ставились практически все задачи, которые имели до объединения Войска ПВО и ВВС по отдельности. Вклад ВВС в решение задач Вооруженных сил с применением обычных средств поражения, по оценкам военных специалистов и ученых, должен был составлять в целом 35-60%, а в операции на ТВД – до 80%. Для этого необходимо было иметь соответствующую группировку авиации и войск ПВО, а Минобороны обеспечить не на словах, а на деле приоритетное их развитие – выделять до 25-30 млрд. руб. ежегодно, т. е. 30-35% бюджета МО.

Это соответствовало практике распределения ассигнований развитых государств мира. Фактически же новый вид ВС России не получил не только тех средств, которые имели два вида ВС до их объединения, а даже в полтора раза меньше, чем одни ВВС до объединения с Войсками ПВО.

КАК ОБЪЕДИНЯЛИ

Работа по созданию объединенных ВВС продолжалась полтора года. Первым шагом стало определение идеологии создания нового вида. В 1997 г. силами двух главкоматов (Войск ПВО и ВВС) был разработан План строительства ВВС. Он определил содержание и порядок первоочередных мероприятий до 2001 г. До 1 января 1999 г. предполагалось завершить преобразование ВВС и Войск ПВО в качественно новые ВВС.

Были проведены три заседания объединенных пленумов научно-технических комитетов Войск ПВО и ВВС, на которых обсуждались и в конечном итоге были определены пути развития и совершенствования системы управления будущих ВВС, развития авиации, перспективы развития средств радиолокации.

Одновременно была осуществлена корректировка Государственного оборонного заказа с учетом потребностей объединенного вида в пределах выделенных ассигнований.

К марту 1998 г. были переформированы управления главнокомандующих ВВС (г. Москва) и Войсками ПВО (г. Железнодорожный) в управление главнокомандующего ВВС (г. Железнодорожный). Численность двух главкоматов составляла почти тысячу военнослужащих и чуть более 250 человек гражданского персонала. Новый главкомат был сформирован общей численностью около 950 человек, из них военнослужащих – 78%.

Ни один из бывших руководителей ВВС и Войск ПВО (генералы П.С. Дейнекин, В.А. Прудников, В.П. Синицын) не встал во главе нового вида ВС. С марта 1998 г. новым главкомом ВВС был назначен авиатор (но ранее – командующий Московским округом ПВО) генерал А.М. Корнуков.

К ноябрю 1998 г. разработка Концепции строительства ВВС находилась на завершающем этапе и согласовывалась в структурах Минобороны и Генштаба. Этот документ был разработан с учетом установленных для ВВС ограничений по численности и учитывал долгосрочные аспекты строительства ВВС на период после 2005 г. Впоследствии данная концепция уточнялась дважды – в 2000 и 2003 гг.

Документом определялось – целью строительства ВВС является преобразование ВВС в качественно новый вид ВС, имеющий рациональную структуру и сбалансированный боевой состав, оснащенный современной техникой и вооружением, способный решать задачи в различных видах военных конфликтов с применением как обычного, так и ядерного оружия.

Для достижения указанной цели предусматривалось: уточнение задач ВВС; приведение численности ВВС к установленному уровню; совершенствование структуры ВВС; повышение боевой готовности ВВС за счет совершенствования систем эксплуатации и ремонта вооружения и военной техники, осуществления ее модернизации и поэтапного перевооружения на новую технику и вооружение; создание единых систем управления, обеспечения, подготовки кадров и резервов; совершенствование подготовки формирований ВВС к ведению боевых действий; совершенствование военно-научного комплекса, развитие теории строительства, подготовки и применения ВВС; создание новой нормативно-правовой базы ВВС, включающей боевые уставы, наставления и руководства, а также другие документы, регламентирующие подготовку и ведение операций и боевых действий объединениями, соединениями, частями и подразделениями ВВС.

Формирование новой структуры боевого состава объединенного вида проводилась в условиях раздельного существования главкоматов ВВС и Войск ПВО (при непосредственном участии ГОМУ и ГОУ Генштаба). Новую структуру объединенных ВВС утвердили 27 января 1998 г. Общая численность ВВС подлежала одномоментному сокращению почти вдвое (в 1,7 раза), а доля боевого состава из установленного лимита численности должна быть неизменной и составлять до 60%. Задачу выхода на установленный боевой состав и численность предстояло решить до конца 1998 г.

В этих условиях руководство вновь созданного главного командования ВВС определило важнейшие направления реформирования органов управления, объединений, соединений и учреждений нового вида ВС. Ими были: поддержание боевой готовности и боеспособности группировок авиации и ПВО на основных стратегических направлениях, их способности к выполнению оперативных задач по обеспечению безопасности и защите национальных интересов. Оптимизация структуры органов управления ВВС шла за счет повышения централизации управления войсками, исключения параллельных и дублирующих структур, повышения эффективности системы управления, уточнения сети военно-учебных заведений.

При выполнении этой задачи были проведены мероприятия по пересмотру состава и структуры армейских и корпусных комплектов, частей и подразделений; переведена на новую численность, в основном по условиям хранения, складская база ВВС и Войск ПВО, структура баз хранения и ремонта вооружения и техники; уменьшено количество узлов связи и РТО; значительно сокращено общее количество инженерных, инженерно-аэродромных и учебных частей; пересмотрена структура и состав военно-учебных заведений ВВС.

Из сокращаемой численности (около 125 тыс. военнослужащих) за счет исключения из боевого состава двух видов ВС 14-ти управлений дивизий, 36-ти авиационных полков, 26-ти зенитных ракетных полков, 12-ти радиотехнических частей, сокращалось и передавалось в другие виды ВС РФ до 66 тыс. военнослужащих. Остальную численность необходимо было изыскивать за счет частей обеспечения органов управления, тыловых и технических частей, военно-учебных заведений.

Для этого были расформированы 620 частей различного назначения (не входящие в боевой состав), в том числе 79 частей обеспечения органов военного управления, 6 учебных частей, 7 военно-учебных заведений. Сокращено более 40 тыс. отдельных должностей военнослужащих.

Серьезный урон понесла система военного образования. В составе нового вида на момент объединения находилось 20 вузов. В марте 1998 г. в вузах ВВС был проведен досрочный выпуск более 4500 молодых офицеров, а с 1 марта 1998 г. подготовка офицерских кадров осуществлялась уже только в десяти вузах и четырех филиалах, в том числе – академии, двух военных университетах, семи военных институтах. Таким образом, учебная сеть обоих видов была сокращена почти на 30%.

Несмотря на сложнейшие условия, в новом виде ВС удалось в основном сохранить боевую авиацию, систему управления, части радиотехнической и радиолокационной разведки на основных направлениях, непосредственное зенитное ракетное прикрытие отдельных важных объектов страны и Вооруженных сил.

Более того, в 1998 г. были изысканы возможности по формированию управлений 14-й А ВВС и ПВО (г. Новосибирск), 16-го САК (г. Кубинка), 41-й дивизии ПВО (г. Обь) и семи кадров зрп, пять из которых позднее были развернуты до сокращенного состава. В последующем – в 2000 г. – дополнительно сформирован тяжелый бомбардировочный авиационный полк с использованием самолетов стратегической авиации, поступивших с Украины. Значительно усилена группировка ВВС на Северном Кавказе.

В условиях резкого сокращения численности руководство нового вида вынуждено было идти по пути объединения органов управления оперативного звена – сливались структуры управлений воздушных армий и управлений отдельных армий ПВО. При этом старались сохранить максимально возможное количество боевых частей родов авиации и родов войск ПВО.

Существенными отличиями новой организационной структуры Военно-воздушных сил по сравнению с прежней структурой являлось:

упразднение командований Дальней авиации и Военно-транспортной авиации, вместо которых были сформированы 37-я ВА ВГК (СН) и 61-я ВА ВГК (ВТА) соответственно;

вместо воздушных армий и отдельных армий (округа) ПВО были сформированы новые оперативные формирования – армии (округ) ВВС и ПВО.

Слияние объединений видов ВС – воздушных армий и отдельных армий ПВО – указом Президента Российской Федерации 1997 г. № 725 предусмотрено не было. Но для тех, кто претворял в жизнь жесткие требования Генштаба по численности войск (а нецелесообразность столь глубокого сокращения боевого и численного состава ВВС со всеми вытекающими последствиями неоднократно доказывалась на всех уровнях), другого выхода тоже не было.

Дилемму: либо оставлять органы управления, либо – те воинские организмы, которые решают судьбу военных действий на поле боя, решили в пользу последних. Не все ветераны (в том числе и бывшие руководители) ВВС и Войск ПВО это осознают даже сегодня, обвиняя причастных к этому специалистов чуть ли не в преступлении.

Объединение армий производилось по территориальному принципу:

в Северо-Западной зоне ПВО – 6-й ОА ПВО и 76-й ВА ВВС;

в Центральной зоне ПВО – МО ПВО и 16-й ВА ВВС;

в Северо-Кавказской зоне ПВО – 12-го ОК ПВО и 4-й ВА ВВС;

в Сибирской зоне ПВО – 14-й ОА ПВО и 23-й ВА ВВС;

в Восточной зоне ПВО – 11-й ОА ПВО и 1-й ВА ВВС.

Расстояния между пунктами дислокации управлений ВА ФН и КП ОА (ОК) ПВО (за исключением 23-й ВА и 14-й ОА ПВО) позволяли провести объединение. При этом старались избежать значительной ломки имеющейся системы боевого управления и с минимальными затратами создать единую систему управления соединениями и частями Войск ПВО и силами воздушных армий в границах указанных зон противовоздушной обороны.

Важным являлся вопрос выбора базы для создания командного пункта вновь организуемой структуры. Возможны были два варианта: использовать для этого существующие командные пункты воздушных армий или отдельных армий (корпусов) ПВО.

Пункты управления ВА ФН представляли собой, как правило, полузаглубленные и слабо защищенные сооружения. Они предназначались для размещения незначительных по численности боевых расчетов. Задачи управления боевыми действиями фронтовой авиации решались неавтоматизированным способом.

Доработка этих КП для решения задач ПВО требовала значительных капиталовложений. Так, например, при размещении КП объединения Войск ПВО и ВВС (включающего в себя войска и силы МО ПВО и 16-й ВА) на базе 16-й ВА (г. Кубинка) требовались следующие дополнительные затраты (в ценах 1994 г.): строительство нового КП – 3-3,5 млрд. руб.; закупка, монтаж и наладка оборудования КСА – 2,5 млрд. руб.; оборудование (аренда) дополнительных каналов связи, управления и оповещения – 1,2 млрд. руб.; строительство казарменно-жилищного фонда – 230 млн. руб.

Общие затраты при объединении ВА ФН и ОА (ОК) ПВО в новые формирования и создании КП объединений Войск ПВО и ВВС на базе существующих КП ВА ФН составляли не менее 37,15 млрд. руб.

Вариант использования базы КП ОА (ОК) ПВО был более предпочтителен. Отсутствие в то время автоматизированной системы управления фронтовой авиацией облегчало задачу объединения управлений ВА и ОА (ОК) ПВО на базе ОА (ОК) ПВО.

Это влекло за собой затраты, связанные с дооборудованием отдельных элементов КП объединений ПВО в интересах размещения боевых расчетов командных пунктов авиации, вводом дополнительных каналов и линий связи управления и оповещения, а также строительством казарменно-жилищного фонда дополнительно к уже имеющемуся на КП ОА (ОК) ПВО. В сумме это составляло до 1,15 млрд. руб.

Разница в потребных капиталовложениях на создание системы управления объединений нового вида ВС более чем в 30 раз однозначно определила дислокацию пунктов управления (КП и штабов) армий ВВС и ПВО.

После завершения запланированных на 1998 г. организационных мероприятий в боевом составе ВВС насчитывалось: 1 оперативно-стратегическое (Московский округ ВВС и ПВО) и 7 оперативных объединений (37-я и 61-я ВА ВГК, 4, 6, 11, 14-я армии ВВС и ПВО, 5-й ОК ВВС и ПВО), 28 оперативно-тактических (тактических) соединений (корпусов ПВО – 6, смешанный авиационный корпус – 1, дивизий ПВО – 5, бригад ПВО – 4, авиационных дивизий – 12), авиационных полков – до 70, зенитных ракетных полков – до 40, радиотехнических частей – 25, соединений и частей разведки и РЭБ – до 10.

Важнейшим вопросом строительства ВВС являлось определение рационального соотношения ударного и оборонительного компонентов ВВС. К концу 1998 г. по количеству частей сложилось примерное равенство в составе ударного (тяжелобомбардировочные, бомбардировочные и штурмовые авиаполки), воздушного оборонительного (истребительные авиаполки) и наземного оборонительного (зенитные ракетные полки) компонентов ВВС. При этом соотношение самолетов ударной и истребительной авиации на 1.1.1999 г. составляло 0,87: 1, что свидетельствовало об относительной слабости ударной компоненты.

В перспективе предполагалось предусмотреть увеличение ударной компоненты на 10-20%. Это могло быть обеспечено за счет увеличения количества самолетов дальней, бомбардировочной и штурмовой авиации в структуре авиационного парка ВВС, модернизации ИА для действий по наземным целям, а также перевооружения ВВС после 2005 г. на многоцелевые самолеты пятого поколения. Подобные меры предоставляли возможность быстрого перехода от преимущественно оборонительных действий к наступательным и обратно с целью наиболее рационального применения сил в конкретной обстановке.

Сегодня можно констатировать, что основная цель – создание качественно новых ВВС, имеющих в своем составе сбалансированные группировки ДА и ВТА, объединенные группировки ударной фронтовой и истребительной авиации, зенитных ракетных и радиотехнических войск, соединений и частей разведки и РЭБ, в основном была достигнута.

По количественным параметрам ВВС находились на уровне, необходимом для решения задач отражения агрессии локального и весьма ограничено – регионального масштаба с применением обычного оружия. Однако фактически, в виду низкого уровня подготовки личного состава, оснащенности системами управления, технического состояния и исправности вооружения и боевой техники, состояния инфраструктуры и исправности аэродромов возможности группировок созданных ВВС могли быть реализованы не более чем на 30%. Доля современной техники составляла: в авиации – 30%, в РТВ – до 50% и только в ЗРВ – 100%.

В ходе организационно-штатных мероприятий сильнейший удар был нанесен по системе ПВО и, прежде всего, по зенитным ракетным войскам. По сравнению с 1998 г. группировка ЗРВ была сокращена на 46%. Это заставило перейти от эшелонированной системы обороны прикрываемых объектов, построенной на основе зенитных ракетных соединений и частей смешанного состава (ЗРС и ЗРК С-200, С-300, С-75 и С-125), к построению системы прикрытия объектов на базе только одного типа ЗРК.

Было решено отказаться от ЗРК старого парка. Сначала из боевого состава ЗРВ были выведены ЗРК типа С-200 и С-75, имеющие жидкостные ЗУР. Затем – ЗРК С-125 с твердотопливными ЗУР. На прикрытии важнейших объектов страны и ВС остались относительно новые и многоканальные по цели зенитные ракетные системы С-300 модификации ПТ, ПС, ПМ с твердотопливными ЗУР. Сегодня группировки ЗРВ в составе ЗРС С-300ПС и С-300ПМ фактически создают уже два рубежа обороны на подступах к объекту.

Уровень подготовки личного состава всех родов войск в конце 1990-х гг. (за исключением РТВ) неуклонно снижался. Средний годовой налет экипажей авиации не превышал 10-15 часов (для сравнения, в странах НАТО на аналогичный период он составлял не менее 120 часов). Не удовлетворяла современным требованиям и подготовка других специалистов. Ввиду резкого падения престижности воинской службы подготовка кадров для ВВС была затруднена.

Фактическое состояние финансирования ВВС находилось на уровне 40-50% от потребного для их содержания и развития. На практике это позволяло завершить только 15-20% ведущихся в 1998 г. НИОКР. Закупки вооружения при этом составляли не более 3-5% от потребных. С таким боевым составом и темпами перевооружения группировка ВВС в количественном и качественном отношении практически была не в состоянии решать задачи, поставленные в Концепции национальной безопасности и Основах военной доктрины. Это было доведено до руководства Генштаба.

Нехватку сил предполагалось компенсировать рациональностью их структуры, совершенствованием системы управления, оптимизацией форм и способов их применения. Были расформированы четыре органа управления прежних ВВС – авиационные командования ДА, ВТА, ФА и Резерва и подготовки кадров, которые считались оперативно-стратегическими объединениями.

В структуре ВВС появились и принципиально новые для ВС РФ формирования – округ, армии и отдельный корпус ВВС и ПВО. И если до объединения ВВС и Войск ПВО в прежней структуре имели свое оперативное искусство и формы применения, то вновь созданные объединения еще не располагали таковыми даже в теории.

На их разработку и освоение оказывала влияние и еще одна особенность. Фактически было проведено объединение двух главных командований, одно из которых ранее (ГК ВВС) имело только административные функции, а второе (ГК Войск ПВО) было наделено как административными, так и оперативными функциями. Главное командование Войск ПВО планировало и проводило под общим руководством Генштаба стратегическую операцию по отражению воздушно-космического нападения противника. Это требовало наделения объединенного главкомата новыми функциями и, в свою очередь, предъявляло соответствующие требования к руководящему составу.

Сама структура главного командования ВВС претерпела существенные изменения. Родами войск (сил) были определены авиация, зенитные ракетные и радиотехнические войска. Все ранее существующие рода авиации (БА, ИБА, ИА, ША, РА, ТрА) в итоге были сведены в одно управление – управление начальника авиации ВВС, в то время как управления начальников ЗРВ и РВТ оставались в прежнем виде. Самостоятельный "ствол" противовоздушной обороны, объединивший авиацию ПВО (ИА), ЗРВ и РТВ, создан не был.

Существенной особенностью было и серьезное различие в уровне развития систем управления ВВС и Войск ПВО. Если Войска ПВО всегда работали в режиме реального времени и имели централизованную автоматизированную систему управления войсками от ЦКП Войск ПВО до подразделения рода войск, а автоматизация управления оружием практически осуществлялась от части (соединения) рода войск до средства поражения, то ВВС такой системы не имели. Даже принципы построения систем управления Войск ПВО и ВВС существенно различались.

Кроме того, следовало учитывать и установленную подчиненность новых формирований ВВС. Указом президента России 1997 г. № 725 военным округам придавался статус "оперативно-стратегических (оперативно-территориальных) командований ВС РФ на соответствующих стратегических направлениях".

Таким образом, армии ВВС и ПВО, оставаясь в непосредственном подчинении главнокомандующего ВВС, оперативно подчинялись командующим войсками военных округов, как командующим войсками оперативно-стратегических командований ВС РФ.

ПОИСК И РАЗРАБОТКА ФОРМ ПРИМЕНЕНИЯ

Разработка и освоение войсками новых форм применения ВВС и их объединений заняли много времени. Этот вопрос остается до конца не решенным, в том числе по причине дальнейшего совершенствования системы управления группировками войск на стратегических направлениях (СН) и создания региональных командований.

Наиболее существенную роль в развитие форм применения качественно новых Военно-воздушных сил, как ни странно, внесла не ВВА им. Гагарина Ю.А., а Военная академия ВКО им. Маршала Советского Союза Г.К. Жукова.

Значительное сокращение количества сил и средств ПВО, а также включение войск РКО в состав РВСН, а затем и Космических войск, привело к тому, что ранее существовавшую форму стратегических действий по разгрому СВКН противника – стратегическую операцию по отражению воздушно-космического нападения противника обеспечить стало нечем. Взамен была разработана теория стратегической воздушно-космической операции (СВКО), которая имела ряд существенных особенностей.

Вследствие уменьшения общего количества имеющихся сил, цели и задачи современной операции не могли быть столь решительными, как ранее, а число одновременно проводимых в ее рамках операций могло быть только меньшим. Размах операции также сужался до одного или части двух стратегических воздушно-космических направлений. Необходимая концентрация войск (сил) для ее ведения могла быть достигнута только путем маневра войск (сил) с других районов и направлений, но это уже становился стратегический маневр войсками и силами.

Вместе с тем, предложения главкомата ВВС по формам применения объединений ВВС Генштабом были учтены лишь частично, тем самым значительно сковав инициативу командующих: за объединениями ВВС закрепили основную форму их применения – боевые действия. Операция объединений ВВС (ВА ВГК (СН), армий ВВС и ПВО) канула в лету.

Однако объективно должно было меняться и содержание действий авиации и войск (сил) ПВО на СН, равно как и количество самих форм действий войск на СН (ТВД), поэтому ученые Военно-воздушных сил продолжали работу.

В ВА ПВО (сегодня ВА ВКО – г. Тверь) коллективом ученых под руководством доктора военных наук генерал-лейтенанта Барвиненко В.В. была разработана возможная перспективная система основных стратегических и оперативных форм действий в воздушно-космическом пространстве и показана их связь с другими формами военных действий.

Проведенными исследованиями было доказано, что взамен всего многообразия форм военных действий на оперативно-стратегическом и оперативном уровне (воздушные операции на ТВД, воздушные операции на стратегических направлениях, боевые действия сил авиации и ПВО фронтов) целесообразно обеспечить переход к единой форме борьбы в воздушной сфере – воздушной операции на стратегическом направлении.

Такая операция должна стать как составной частью общевойсковой операции на стратегическом направлении, так и частью стратегической воздушно-космической операции. По своему содержанию, порядку организации и проведения она в полном объеме соответствовала бы ранее существовавшим противовоздушным и воздушным операциям на ТВД.

На оперативном уровне вместо существовавших форм применения были предложены новые формы действий: операции армий ВВС и ПВО и операция Командования специального назначения. По содержанию это должны быть принципиально новые формы применения войск и сил, так как по единому замыслу и плану они объединяли в оборонительных действиях усилия ударных сил, а в ударных действиях – оборонительных войск и сил одного и того же объединения. Кроме того, они в полной мере отвечают выработанным военной теорией признакам и необходимым условиям реализации такой формы военных действий, как операция.

Такой подход позволял обеспечить и дальнейшее развитие форм применения войск и сил и в перспективной системе управления ВС РФ.

В ходе дальнейшего совершенствования системы управления ВС РФ с включением в нее таких органов управления, как "региональное командование" и "командование авиации и войск ПВО на СН", должно уточняться и содержание форм применения авиации и войск ПВО.

Качественное изменение содержания форм применения перспективного объединения ВВС – командования авиации и войск ПВО на СН – обусловливается существенным изменением его структуры, наращиванием боевого состава (особенно в военное время при передаче ему дополнительных значительных сил авиации и войск ПВО с других стратегических направлений), а также необходимости руководства действиями по единому замыслу и плану других войск и сил, оперативно подчиненных командованию.

Структура органа управления меняется за счет формирования на основе управлений армий ВВС и ПВО и управлений ПВО военных округов командований авиацией и войсками ПВО на СН как оперативных (оперативно-стратегических) формирований ВВС.

Наращивание боевого состава войск ПВО армий ВВС и ПВО осуществляется за счет включения в их состав фронтовых и, на отдельных направлениях, армейских комплектов войск ПВО военных округов. При этом войска ПВО общевойсковых объединений и соединений (уже в уточненной их структуре – без фронтовых (окружных) и, возможно, армейских комплектов войск ПВО в сегодняшнем их понимании), а также авиация и силы ПВО флотов, авиация и войска ПВО ВВ МВД РФ, региональных управлений ФСБ РФ, МЧС и органы ЕС ОрВД на этих направлениях должны подчиняться создаваемому командованию авиацией и войсками ПВО на СН оперативно.

Изменение структуры органов управления авиацией и войсками ПВО на СН и состава подчиненных ему войск и сил в свою очередь может изменить и содержание воздушной операции на стратегическом направлении.

В целях упорядочения вопросов организации и ответственности за ПВО, формирования единой военно-технической политики, совершенствования системы подготовки кадров, оптимизации количества и структуры вузов ПВО, целенаправленного развития системы противовоздушной обороны в условиях значительного сокращения численности ВС РФ целесообразно включение управления войсковой ПВО ВС РФ в состав Главного командования ВВС.

В этом случае в его составе по аналогии с Управлением начальника авиации станет возможным формирование самостоятельного "ствола" управления войсками ПВО – Управления начальника войск ПВО, объединяющего в своем составе управление начальника войсковой ПВО ВС РФ и управления ЗРВ и РТВ ВВС. Аналогичные стволы управления авиацией и войсками ПВО потребуется создать и в армиях ВВС и ПВО (в командованиях авиацией и войсками ПВО на СН) и в управлениях авиации и войск ПВО региональных командований.

Эта перестройка органов военного управления дополнительной численности не потребует, а при разумном подходе к формированию данных органов военного управления, можно будет обеспечить и сокращение их общей численности на 12-15%.

В настоящее время продолжается дальнейшее развитие и поиск наиболее эффективных форм и способов применения ВВС. И опора на исторический путь становления и развития качественно новых Военно-воздушных сил во многом должна помочь этому.

Сергей ВОЛКОВ
консультант Главного штаба Военно-воздушных сил,
полковник запаса, кандидат военных наук,
старший научный сотрудник,
профессор Академии военных наук Российской Федерации.

Опыт 9-летней деятельности Академии военных наук дает основание для вывода, что ее существование позволило расширить и углубить фронт оборонных исследований, привлечь к военно-научной работе дополнительный отряд наиболее опытных военных ученых, ветеранов военной науки, решать исследовательские задачи более экономно. АВН создает возможность выражать объективные, независимые суждения и вырабатывать альтернативные предложения по актуальным оборонным проблемам. Проблемы военного управления в настоящее время широко обсуждаются. Они нашли отражение на совещании руководящего состава военной организации РФ 2 октября 2003 г. Обсуждаются они в Совете по внешней и оборонной политике, других общественных аналитических центрах. При этом ставятся, например, такие вопросы, как "Нужен ли России Генеральный штаб" или же предлагается "гражданизация" всех военных ведомств. Помимо этого распространяются всякого рода фальсификации и измышления о прошлом опыте и современной системе военного управления.

Можем ли мы оставаться в стороне от всего этого? Из каких же данных, из чего мы будем исходить в своих суждениях? Будем исходить, прежде всего, из боевого опыта, практики управления войсками в военное и мирное время, современной науки управления, исходить из объективных закономерностей и логики управленческого процесса.

ПОЛИТИКА И ВОЕННАЯ СТРАТЕГИЯ

На протяжении всей истории одним из фундаментальных факторов, гармонизирующих или раздирающих систему военного управления, был вопрос о соотношении и рациональном сочетании политики и военной стратегии. Формально вот уже почти 200 лет остается общепризнанным положение о том, что война является продолжением политики иными, насильственными средствами. Следовательно, политика - это целое, а война - ее часть, что предопределяет примат политики, ее главенствующее положение по отношению к военной стратегии.

В советское время сталинское положение о главенствующей, диктаторской роли политики по отношению к военной стратегии было излишне догматизировано и жестко регламентировано. Хотя было ясно, что стратегия, подчиняясь политике и сама оказывает на нее соответствующее обратное влияние, так же, как стратегия будучи главенствующей относительно тактики, не может не учитывать тактические соображения, обстановку на поле боя. Такое абсолютизированное представление о политике до сих пор дает о себе знать. Всякое управление начинается с определения целей и задач. Поэтому важнейший вывод состоит в том, что войскам, направляемым в зону конфликта, руководством страны должны ставиться четкие и определенные задачи, без всякого лицемерия и лукавства. 22 июня 1941 г. Сталин в директиву Генштаба о приведении войск в боевую готовность добавил такие слова "но не предпринимать никаких действий, могущих вызвать политические осложнения". Если сам правитель не знает, война это или нет, как может командир полка вести бой и думать о политических последствиях.

Направляя войска в Афганистан, поставили задачу - выполнять интернациональный долг, но солдаты, офицеры и очень большие начальники понимали его по-разному. По Чечне в 1994 г. в распоряжении правительства было сказано - разоружить бандформирования, хотя войскам предстояло действовать против хорошо организованной и вооруженной дудаевской армии. Такая неопределенность постановки задач пагубно влияет на действия войск.

Отсутствие особого правового режима в зоне конфликта ставит командование и личный состав в неопределенное и затруднительное положение, в то время как бандформирования действуют без ограничений. Поэтому и политику при всей ее главенствующей роли нельзя превращать в самоцель. Она не может абстрагироваться от всех других жизненных обстоятельств. Как свидетельствует жизнь, самое верное в принципе положение, выраженное в излишне абсолютизированной и категорической форме, в сложных и разнообразных условиях реальной действительности обнаруживает свою уязвимость. Политики в чистом виде не существует, она может быть жизнеспособной только в том случае, если в совокупности учитываются все жизненные факторы, в том числе военно-стратегические соображения.

В свете этого, как это ни прискорбно, но приходится признать, что 1941 г. не является исключением. Вот уже 150 лет политическое руководство страны ставит армию к началу войны в крайне неблагоприятные, невыносимые условия, из которых ей приходится выпутываться. Вспомним хотя бы Крымскую, Русско-японскую, Первую мировую войны, 1941 год, Афганистан и Чечню в 1994-1995 гг. И после всего этого нам еще и сегодня пытаются внушить, что политика - это дело избранных и обычные грешные, тем более люди военные, не смеют судить о политике даже в научном плане.

Так что же еще с нами должно случиться, чтобы в конце концов понять, что политический деспотизм и невежество наносят вред прежде всего национальным интересам страны. Когда-то нужно извлекать уроки из всего этого и понять: да, политические соображения имеют главенствующее значение. Но это не значит, что политические решения должны вырабатываться в узком кругу политиков, в полной изоляции.

Причем бытующая в некоторых кругах точка зрения о том, что политики должны заниматься политикой, а военные - только своим военным делом, слишком упрощает проблему. Когда в 1979 г. Н.В. Огарков на Политбюро сказал, что ввод советских войск в Афганистан может иметь тяжелые международные последствия, Андропов прервал его и заявил: "У нас есть кому заниматься политикой, вы решайте поставленную вам военную задачу". Все знают, чем это кончилось.

Последнее и решающее слово за политическим руководством и государственными властными структурами, но в выработке важнейших военно-политических решений в центре и в зонах конфликта должны непременно принимать участие и соответствующие военные должностные лица. В свою очередь представители высших органов власти, поставив задачу силовым ведомствам, не должны без особой надобности вмешиваться в оперативно-стратегические вопросы. Из исторического опыта многих войн и конфликтов известно, к каким катастрофическим последствиям приводило некомпетентное вмешательство в военные дела.

ГЛАВНОЕ В ОРГАНИЗАЦИИ СИСТЕМЫ ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ

Отвлеченной, годной на все случаи жизни системы военного управления не может быть. Она создается для решения заранее заданных конкретных задач в определенных условиях. "Я утверждал и утверждаю, - говорил Адмирал Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов, - что всякая военная организация создается для войны и поэтому оперативные вопросы имеют главенствующее значение...".

Исходя из этого, суть нашего научного разговора состоит в том, чтобы с учетом новых оборонных задач и изменения характера будущих войн выработать предложения, что и как надо изменить в системе военного управления. Что же конкретно меняется и что нужно совершенствовать?

Прежде всего, мы видим, что все менее вероятной становится глобальная ядерная война и вообще крупномасштабная война. И не только из-за катастрофических последствий такой войны или вследствие того, что кто-то по произволу отменил такие войны. Просто изысканы другие коварные и довольно эффективные формы международного противоборства, когда оказывается возможным путем развязывания локальных войн, конфликтов, применения экономических, финансовых санкций, политико-дипломатического и информационно-психологического давления, различного рода подрывных действий последовательно подчинять и приводить к общему мировому порядку непокорные страны, не прибегая к большой войне.

В связи с этим возникают новые задачи по обеспечению оборонной безопасности и новые формы борьбы по противодействию этим угрозам. Однако, если основные формы теории и практики военной защиты государства разработаны и освоены сравнительно полно, то проблемы комплексного использования невоенных средств для отстаивания национальных интересов и противодействия новым формам борьбы на международной арене остаются недостаточно разработанными.

И, конечно, эти слабые места в национальной безопасности надо преодолевать, ибо в зависимости от того, как будут решаться задачи предотвращения войн, нейтрализации угроз политико-дипломатическими и другими невоенными мерами, будут зависеть характер и объем оборонных задач, состав и предназначение вооруженных сил. Казалось бы, чем успешнее решается первая часть задач, тем меньше должен быть акцент на военную силу. Но пока, как было в Афганистане или Чечне, все ложится на плечи солдата и офицера, а надлежащей координации применения средств невоенных в государственном масштабе как не было, так и нет. Главное, нет никакого спроса и ответственности за это.

Государственная система управления должна охватывать применение как военных, так и невоенных средств. Поскольку для ведения войны требуются мобилизация и максимальная концентрация всех духовных и материальных сил государства, то в наибольшей степени это достигается при единстве политического, государственного и военного руководства, где Государственный комитет обороны, компетенция которого относится ко всей стране, и Ставка Верховного Главнокомандования, возглавляющая все вооруженные структуры и формирования, объединяются главой государства - председателем Комитета обороны - Верховным главнокомандующим Вооруженными Силами. И понятие ВС должно охватывать все вооруженные формирования, а не только армию и флот.

По военной линии Ставка ВГК во время войны осуществляет стратегическое управление Вооруженными Силами через Генеральный штаб. Желательно, чтобы еще в мирное время министр обороны был вице-премьером правительства и первым заместителем ВГК. Как у первого заместителя ВГК у него и в мирное и военное время остается достаточно властных полномочий, и по отношению к Генштабу и другим органам военного управления.

Желательно более четко определить предназначение государственных органов не только в мирное, но и в военное время, чтобы в случае военных осложнений не заниматься импровизациями и перестройкой на ходу системы управления применительно к военному времени (как это было в 1941 г.). В частности, Совет безопасности, как уже отмечалось, в мирное время должен в более широком плане заниматься координацией решения задач национальной безопасности (экономической, экологической, информационной, духовной) и др. вопросами обеспечения безопасности страны невоенными средствами, а в военное время - составлять ядро аппарата Государственного комитета обороны. До сих пор слабым местом в системе военного управления была разрозненность действий различных военных ведомств (Пограничных, Внутренних, Железнодорожных войск, частей МЧС и других) при решении общих оборонных задач.

В связи с этим в одной из НИР и на заседании Научного совета Совета безопасности ставился вопрос о создании Главного управления руководства военной организацией. Нам представляется, что создание такого промежуточного органа между ВГК и силовыми ведомствами нецелесообразно. Ибо, будучи в стороне от стратегического планирования и задач, решаемых военной организацией, он не способен полноценно координировать деятельность силовых ведомств и может лишь усложнить управление.

Путь к решению этой проблемы установлен Указом президента РФ № 1058 от 10.09.2003 г., которым определено, что Генштаб ВС РФ является центральным органом военного управления и основным органом оперативного управления Вооруженными Силами, осуществляющим координацию деятельности всех силовых структур.

ЭФФЕКТИВНОСТЬ УПРАВЛЕНИЯ

С точки зрения нового характера вооруженной борьбы, принятая в настоящее время структура ВС, состоящая из трех видов ВС и таких родов ВС, как РВСН, ВДВ и Космические войска, представляется наиболее оптимальной. Но требуется дальнейшая более глубокая интеграция видов ВС.

Оперативное управление боевыми действиями всех видов ВС, выполняющих общие стратегические задачи, может осуществляться только по линии Ставка ВГК-МО-Генштаб-фронт. Например, только командующий войсками фронта, силами флота, имея все необходимые средства разведки и постоянно зная оперативную обстановку, может оперативно управлять боевым применением авиации в полосе фронта (флота).

В определенных кругах до сих пор ставится под сомнение целесообразность объединения ВВС и ПВО. Но и этот вопрос становится на свое место, если рассматривать его не из внутренних соображений того или иного вида ВС, а исходя из возросшей важности и сложности борьбы за господство в воздухе в современных условиях.

Поскольку особое значение и особенно в начале войны придается проведению воздушных операций и без них наступление сухопутных войск в некоторых армиях и не мыслится, в общей системе вооруженной борьбы решающее значение приобретают активные согласованные действия всех видов вооруженных сил по разгрому средств воздушного нападения противника. С учетом того, что эта задача становится главной и составляет основное содержание всех видов операций, это обстоятельство должно найти отражение и в новой оргструктуре Вооруженных Сил. В частности, округа (флоты) и армии должны иметь в своем непосредственном подчинении средства воздушно-космической обороны и осуществлять разгром противника в воздухе и на земле с привлечением всех имеющихся сил и средств, а не только войск ПВО. С ПВО ныне происходит та же трансформация, как в свое время с ПТО (противотанковой обороной), когда она из отдельного вида боевой деятельности превратилась в основную задачу общевойскового боя и операции. Такой же подход должен быть к ВМФ и другим видам ВС, имея в виду, что они будут совместно решать свои задачи.

ОРГАНИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ

При нашей системе управления эта задача возложена на военные округа (фронты), которые выступают в роли оперативно-стратегических командований. Ввиду своей неосведомленности в последнее время некоторые политики, журналисты, не понимая существа дела, подняли тревогу по поводу того, что американцы создают интегрированные командования на ТВД, а мы все еще держимся за округа и опаздываем с этим нововведением. Но все дело в существенных различиях, в которых предстоит решать стратегические задачи американским и российским вооруженным силам.

Для территории США (кроме терроризма) нет серьезных военных угроз, и они еще в мирное время развертывают и базируют основные группировки ВС на удаленных ТВД, где для управления ими создаются соответствующие командования. Как и во время Второй мировой войны, ВГК, Комитету начальников штабов приходится заниматься в основном вопросами стратегического планирования, созданием необходимых группировок войск (сил) на ТВД, их снабжением, обеспечением и другими административными делами. Все оперативное управление войсками возложено на объединенные командования ВС.

Если бы, скажем, германские или японские войска высадились на территории США и подошли к Вашингтону, то американцы были бы вынуждены прибегнуть к совсем другой системе военного управления, как, примерно, было у нас, когда враг стоял под Москвой.

И в наше время основная задача российских ВС связана с обороной территории своей страны, и мы, насколько я понимаю, не собираемся развертывать группировки войск за тридевять земель. И наши оперативно-стратегические командования построены таким образом, чтобы они были способны объединить в своих руках силы и средства различных видов ВС и всех иных ведомств, предназначенных для действий на соответствующих стратегических направлениях. Во всяком случае в сложившихся российских условиях нет особой надобности создавать главкоматы направлений как промежуточное звено между Ставкой ВТК и фронтами.

Принятая в настоящее время система организации Сухопутных войск, на наш взгляд, оправдывает себя. Следовало бы, может, приглядеться к опыту Белоруссии по организации главкомата СВ и особенно территориальной обороны.

Для надежности системы военного управления важное значение имеет хорошо отлаженная система политического и гражданского контроля над военными ведомствами. Но, как показывает жизнь, формы и методы этого контроля надо совершенствовать таким образом, чтобы он не наносил ущерба их профессиональной деятельности, не превращался в самоцель и, по крайней мере, не доводился до абсурда.

По опыту прошлого, в том числе советского времени, непомерное вмешательство в систему военного правления порождало лишь безответственность, и управление ухудшалось. Уже в нашу "демократическую эпоху" в России Совет по оборонной и внешней политике в своем проекте военной реформы предложил ввести в российских Вооруженных Силах чрезвычайных уполномоченных президента во всех инстанциях от батальона и до стратегических органов управления. Видимо, гражданские "военспецы" готовили себе должности.

Любой контроль, доведенный до абсурда, излишняя подозрительность и недоверие к людям, занятым своим профессиональным делом, никогда к добру не приводят. Всякое управление и, тем более, военное не может функционировать эффективно без элементов доверия и взаимного уважения гражданских и военных структур. И с учетом всего изложенного формы его желательно совершенствовать, имея в виду при этом, что любой орган управления создается для решения определенных задач и на первом плане должны быть интересы выполнения этих задач, создание для этого благоприятных условий. А для того, чтобы создавать всякого рода помехи, существует противник. И в нормальной стране никто ему не должен помогать.

С этим связан и вопрос о "гражданизации" Министерства обороны, Генштаба и других силовых ведомств, который все чаще ставится в печати. Разнообразие форм и средств, используемых для обеспечения оборонной безопасности, безусловно, требует привлечения политологов, геополитиков, экономистов, юристов, экологов, дипломатов и других специалистов для квалифицированного решения специальных вопросов в государственных органах и соответствующих ведомствах.

Но этот процесс нежелательно превращать в кампанию по "гражданизации" силовых ведомств, а решать планомерно по мере естественной необходимости ротации таких кадров и их подготовки. Во всяком случае, чтобы не оказалось так, что во главе "профессиональной армии" будут стоять непрофессионалы.

РОЛЬ ШТАБОВ

Сегодня вновь поднимается вопрос о правомерности существования Генерального штаба и других штабов. Межрегиональным фондом информационных технологий издана брошюра члена Совета по внешней и оборонной политике В.В. Шлыкова "Нужен ли России Генеральный штаб?" Автор, по существу, приходит к выводу, что Генштаб в том понимании, как это изложено выше на основе опыта войны, теперь России не нужен.

В книге А.А. Кокошина эталоном штабов всех времен считается штаб Наполеона. "Бертье, - пишет Андрей Афанасьевич, - и его немногочисленные офицеры педантично, четко выполняли все установки Наполеона. Но они почти никогда не предлагали собственных вариантов действий. Это было свойственно многим генеральным штабам того времени...". Как это ни странно, но оказывается, что самое главное достоинство штабов - это их послушность, безынициативность и слепое исполнение приказов командира. Между прочим, согласно науке управления, важнейшим условием эффективности любой системы управления считается инициативность и активность любого сотрудника, участника процесса управления, А тут хотят превратить в пассивные, инертные организмы целые органы управления. Некоторые гражданские "военспецы" идут дальше и даже предлагают вообще все штабы лишить распорядительных и оперативных функций.

Система управления может быть эффективной только в том случае, если будет развиваться не только по вертикали, но и по горизонтали. Это означает, в частности, при соблюдении в целом принципа единоначалия, всемерное расширение фронта работы, предоставление существенно больших прав штабам, начальникам родов войск, служб. Они должны решать многие вопросы самостоятельно, согласуя их с общевойсковым штабом и между собой, так как при крайне ограниченном времени и быстром развитии событий командующий уже не в состоянии лично рассматривать и решать все важнейшие вопросы подготовки и ведения операции, как это было в прошлом.

В целом предложенные нами меры только в общей их совокупности могут дать ощутимые результаты по совершенствованию системы военного управления. С учетом всего сказанного очень важно заранее предвидеть изменения характера вооруженной борьбы, новые требования, предъявленные к системе управления, и с учетом именно этих объективных факторов, а не подспудных соображений определять оргструктуру, права и задачи органов управления. Необходимо решительно избавляться от негативных проявлений прошлого и максимально полно использовать современный положительный опыт, накопленный в России и вооруженных силах других стран. Очень важно не противопоставлять и не абсолютизировать ту или иную систему управления, не подгонять все и вся под натовские стандарты, а совершенствовать их с учетом взаимного опыта и перспектив развития характера вооруженной борьбы.

Подчинение всех сил и средств единому командованию не зависит от названия органа управления на ТВД

Для научно обоснованного решения этого вопроса желательно учесть, во-первых, позитивные и негативные стороны из опыта прошлого, а во-вторых, – и это главное – четко определиться для решения каких оборонных задач и в каких условиях ведения вооруженной борьбы создается новая система военного управления.

Махмут ГАРЕЕВ

НЕКОТОРЫЕ УРОКИ ИЗ ОПЫТА ПРОШЛОГО

Еще в конце ХIХ – в начале ХХ вв. (в франко-прусской, русско-турецкой, русско-японской войнах) на полях сражений действовали несколько отдельных армий, объединенных командованием на ТВД.

С увеличением размаха вооруженной борьбы в период Первой мировой войны, когда на линии русско-германского противоборства с обеих сторон действовали по 8-10 армий, возникла необходимость создания фронтовых командований (групп армий), в состав которых входили по 3-4 армии. В русской армии – Северный, Западный и Юго-Западные фронты, управление фронтами осуществлялось Ставкой ВГК через полевой штаб.

Во Второй мировой войне размах вооруженной борьбы еще больше возрос и с советской стороны в действующей армии в разные периоды приходилось создавать до 10-15 фронтовых командований (как органов оперативно-стратегического звена), включающих в свой состав по 5-9 общевойсковых армий, 40-70 стрелковых дивизий, 1-3 танковые армии, 1-2 воздушные армии общей численностью до 800 тысяч человек. Одновременно надо было управлять несколькими флотами, отдельными объединениями ВВС, ПВО, крупными формированиями резерва ВГК и другими войсками. Все это усложняло и затрудняло оперативное управление Вооруженными Силами. К тому же до начала войны недостаточно была продумана сама организация стратегического управления Вооруженными Силами. Предлагалось, что, как и в период Гражданской войны, глава государства будет возглавлять Совет обороны (ГКО) страны, а главное военное командование возглавит нарком обороны. Но поскольку он без ведома Сталина не мог принимать никаких решений и это тормозило процесс управления, последний встал во главе Ставки Верховного Главнокомандования. Весьма приниженным и раздробленным оставалось управление видами, родами Вооруженных Сил, тыловыми, техническими и другими службами.

В связи с этим сложившаяся обстановка потребовала осуществлять повышение оперативности и эффективности управления Вооруженными Силами по двум направлениям.

Во-первых, был сделан упор на повышение роли Генерального штаба, как основного (а не «рабочего») органа стратегического управления Вооруженными Силами, освободив его от некоторых второстепенных функций по комплектованию и обеспечению войск (сил). Были повышены должностное положение, статус, расширены права и функциональные обязанности командований видов ВС, родов войск и прежде всего ВВС, артиллерии, бронетанковых войск, связи, инженерных войск, создан централизованный тыл Вооруженных Сил. Эти меры себя всемерно оправдали.

Во-вторых, с целью улучшения контроля и координации действий фронтов 10.07.1941 г. было принято решение о создании главнокомандований на стратегических направлениях.

В первый, наиболее сложный период войны они принесли определенную пользу, но в полной мере себя не оправдали, и в сентябре 1942 г. были упразднены. Прежде всего, потому, что их нельзя было превращать в обычный орган управления с возложением на них функций планирования операций и постановки задач фронтам. Появление такого промежуточного звена между Ставкой и фронтами резко (на 2-3 суток) снижало бы оперативность управления войсками. Все стратегические операции планировались Генштабом и оперативные директивы отдавались от имени Ставки. Кроме того, не имея в своем распоряжении никаких непосредственно подчиненных сил и средств, они не могли существенно влиять на ход ведения операций.

Вместе с тем, в ходе войны впервые возникла такая новая форма стратегических действий, как операция группы фронтов, где для достижения определенных стратегических целей объединялись усилия нескольких фронтов, флотов, воздушных армий и объединений ПВО. Для координации усилий фронтов и других объединений в таких операциях потребовалось введение института представителей Ставки ВГК. Чаще всего в такой роли выступали Г.К. Жуков, А.М. Василевский, Н.Н. Воронов, С.К. Тимошенко и др.

Президент РФ Дмитрий Медведев 21 сентября 2010 г. подписал Указ о «О военно-административном делении Российской Федерации». В целях оптимизации структуры управления Вооруженными Силами РФ при решении в регионах Российской Федерации задач в области обороны реформирование военно-административного деления РФ будет осуществляться в два этапа.С 1 сентября 2010 г. создается Западный военный округ на базе Ленинградского и Московского военных округов. Существующие в настоящее время Северо-Кавказский военный округ, Приволжско-Уральский военный округ, Сибирский военный округ и Дальневосточный военный округ сохраняются. С 1 декабря 2010 г. устанавливается новое военно-административное деление Российской Федерации, которое помимо уже созданного Западного военного округа будет включать еще три новых военных округа. На базе Северо-Кавказского военного округа создается Южный военный округ.На базе Приволжско-Уральского военного округа создается Центральный военный округ. Сибирский военный округ и Дальневосточный военный округ преобразуются в Восточный военный округ.

Находясь непосредственно в действующей армии, на полях сражений, они добивались более оперативного выполнения поставленных Ставкой задач, контролировали действия войск, оказывали необходимую помощь командованиям фронтов, докладывая по важнейшим вопросам развития операций Верховному главнокомандующему.

Но все же представители Ставки, не имея непосредственно подчиненных им резервов, своих средств связи, органов и пунктов управления, располагались на пунктах управления одного из фронтов и не имели возможности существенно влиять на ход развития операции. Но, несмотря на то, что и в этой системе были слабые места и некоторые командующие (например, К. Рокоссовский) отрицали целесообразность представителей Ставки при фронтах, этот институт в целом способствовал более оперативному управлению войсками (силами) в ходе операций на стратегических направлениях. Вместе с тем проблема организации военного управления на стратегических направлениях оставалась не до конца решенной как во время войны, так и в послевоенные годы.

В 70-е годы по инициативе начальника Генерального штаба Н.В. Огаркова и при поддержке министра обороны Д.Ф. Устинова правительством было принято решение о создании постоянных и полноценных главнокомандований на стратегических направлениях: на Западе, Юге и Востоке. Сформированы полноценные органы управления, построены для них пункты управления, оснащенные всеми необходимыми средствами связи и автоматизации. Создание таких командований в ту пору было вполне оправданным. При наличии пяти видов ВС, 24 военных округов, групп войск, 4 флотов, нескольких отдельных воздушных армий, стратегических ядерных сил, союзных армий ОВД и других войск стратегическое управление всеми этими силами и средствами только через Генеральный штаб становилось весьма затруднительным. Нужно было более рационально и четко распределить функции военного управления в центре и на важнейших стратегических направлениях.

Вместе с тем, как и следовало ожидать, первые же месяцы их работы, проведенные обычные командно-штабные учения показали, что главные командования на стратегических направлениях нецелесообразно было превращать в самостоятельные промежуточные органы управления между Ставкой (Генштабом) и фронтами (военными округами). Опыт показал, что наиболее рациональным было участие главкоматов в заблаговременном планировании стратегических операций под руководством Генштаба и организаторская работа при подготовке и ведении операций. В ходе операций важнейшие, переломные решения должны были приниматься Ставкой ВГК с учетом предложений главков направлений и директивы фронтам отдаваться через Генеральный штаб, осуществляя параллельный метод работы.

При строго последовательной работе по принятию решений и планированию операций – Ставка (Генштаб) – главкомат направления – фронт, оперативность управления тормозилось и существенно снижалось, что при современном характере операций было совершенно недопустимо.

Следовательно, создание главкоматов на стратегических направлениях было делом прогрессивным, перспективным, но при условии, что они не превращаются в обычные промежуточные органы управления, а представляя собой выдвинутые на ТВД передовые пункты (составные части) системы управления Ставки ВГК, имеют основную функцию – практическую организацию выполнения поставленных Ставкой задач на стратегических направлениях.

В 90-е годы в связи с распадом СССР и резким сокращением российских Вооруженных Сил и количества оперативно-стратегических объединений, главкоматы на стратегических направлениях были ликвидированы.

КАК НАИБОЛЕЕ ЦЕЛЕСООБРАЗНО ОРГАНИЗОВАТЬ СИСТЕМУ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ

Прежде всего, в определенной мере учесть некоторые позитивные и негативные моменты из опыта прошлого.А в целом рационально организовать военное управление на важнейших стратегических направлениях можно лишь на основе уяснения и четкого определения всей системы стратегического управления Вооруженными Силами с учетом реальных угроз для безопасности России, вытекающих из них оборонных задач и характера вооруженной борьбы, чтобы четко представлять себе какие группировки ВС для этого могут потребоваться и какими силами и средствами предстоит управлять. К сожалению, в последние годы объективная оценка этих основополагающих факторов подменяется подспудными, надуманными, привнесенными со стороны схематическими, политологическими соображениями, исходящими как от официальных лиц других государств (партнеров), так и различных неправительственных организаций, общественных деятелей внутри страны, в т.ч. путем распространения дезинформационной литературы по оборонным вопросам. Главные усилия направляются на разрушение нашей сложившейся системы военного управления и подрыв того положения, которое занимали в этой системе Генштаб и военные округа. Каждая война уникальна, неповторима и к никакой прошлой войне готовиться невозможно, если даже кто-то этого захочет. Трудно сказать также с абсолютной точностью, какой будет следующая война для России. И чтобы не ошибиться в прогнозах, надо исходить не из отвлеченных прожектов, а прежде всего учитывать ту объективную реальность, которая уже сегодня дает о себе знать и определяет действительные тенденции развития характера вооруженной борьбы.

Так, последние войны в Югославии, в Ираке 1991 и 2003 гг. и в Афганистане показали, что руководство США стремится решить свои военные задачи в любой войне, прежде всего, массированным применением высокоточного оружия с целью разрушения инфраструктуры, экономики противостоящей стороны и ведением бесконтактных военных действий с минимальным участием Сухопутных войск. Но опыт Ирака, Афганистана показывает, что на практике не все таким путем получается. Пока что подкуп командиров противостоящей армии оказывается более действенным оружием, чем ВТО. Для оккупации и подавления сопротивления в завоеванной стране приходится привлекать силы и средства десятков других стран, а США в 1,5 раза увеличивают численность своих Сухопутных войск.

Опыт показывает также, что любой профессиональной контрактной армии может хватить не более чем на одну-две недели серьезной войны.

Потом ее надо пополнять и усиливать. США в каждой из упомянутых войн были вынуждены дополнительно привлекать организованный резерв до 200-300 тыс. человек. У нас необходимость всего этого кое-где без всяких оснований ставится под сомнение. Например, если вопреки всем нашим стремлениям и желаниям, случится война на Востоке или Юге, неизбежно нашим Вооруженным Силам придется столкнутьсяне только с высокоточным оружием, но и многомиллионными группировками войск.

Нельзя упрощать и борьбу с терроризмом, сводя ее лишь к действиям бандформирований и специальных подразделений. Реально можно видеть, что так называемые террористы, как например, талибы в Афганистане, сепаратисты в Косово, в некоторых африканских странах могут захватывать целые государства и действовать с применением крупных вооруженных формирований, оснащенных тысячами артиллерийских орудий и минометов, сотнями танков, авиацией. Для эффективной борьбы с ними потребуются не только спецподразделения, но и крупные силы регулярных войск. Нельзя забывать и о том, что террористические формирования создаются не только мифическими «бен-ладенами», но и соответствующими государственными структурами ряда стран, как например, талибы и другие моджахеды, действовавшие против советских войск в Афганистане и в последующем против российских войск в Чечне.

В перспективе в систему управления необходимо закладывать такие потенциальные возможности, которые позволяли бы управлять не только имеющимися на сегодня силами и средствами, но и всеми теми, которые могут потребоваться реально в военное время.

Главный урок из опыта организации военного управления к 1941 г. состоит в том, что именно высшее стратегическое звено было слабее всех подготовлено к выполнению своих задач в военное время. Уже в условиях начавшейся войны при тяжелейшей обстановке на фронтах пришлось на ходу решать вопросы об организации стратегического руководства: кто составляет главное командование, откуда осуществляется управление Вооруженными Силами и многие другие. С органами стратегического и фронтовых управлений до войны не было проведено ни одного учения под руководством вышестоящих начальников (руководителей).

Учитывая все это, необходимо и в современных условиях еще в мирное время заблаговременно определиться, как будет организовано стратегическое руководство, чтобы с началом войны не заниматься его перестройкой. Все органы управления надо целеустремленно готовить к выполнению своих функций в военное время.

Одним из самых слабых мест в системе стратегического руководства в наше время является то обстоятельство, что она недостаточно приспособлена для противостояния новому характеру угроз безопасности России. Практически главные угрозы осуществляются политико-дипломатическими, экономическими, информационными и другими невоенными и подрывными средствами и способами. Но усилия различных государственных органов по противодействию подобным угрозам должным образом не скоординированы. Желательно, чтобы все акции и мероприятия, проводимые по линии МИД, органов внешнеэкономических связей, разведывательных и контрразведывательных органов, Министерства обороны, МВД, ФСБ и других ведомств осуществлялись под руководством Совета безопасности и правительства РФ.

Координацию усилий всей военной организации РФ в интересах обороны страны военными средствами целесообразно возложить на министра обороны. Вместе с тем, нужно не снижать, а всемерно повышать роль Генштаба, как задающего генератора в решении оперативно-стратегических вопросов, и главкоматов видов ВС в области военного строительства.

Угрозы из воздушно-космической сферы постоянно растут.

КАКОЙ ДОЛЖНА БЫТЬ СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ НА СТРАТЕГИЧЕСКИХ НАПРАВЛЕНИЯХ

В последнее время принято вполне обоснованное решение о создании Объединенных стратегических командований («Запад», «Восток», «Юг» и «Центр»), которым должны быть подчинены все силы и средства на ТВД.

В мирное время они будут именоваться военными округами. Военный округ – хорошо испытанная и понятная всем форма организации военного управления на территории страны. Она привычная и не вызывает никакой настороженности у соседних государств.

Подчинение всех сил и средств единому командованию не зависит от названия органа управления на ТВД. Если они не подчинялись командующему войсками округа (фронта), они не будут подчиняться и региональному командованию. Во время пребывания наших войск в Египте, Афганистане, а позже в Чечне были испробованы различные варианты, но управление как было, так и осталось разрозненным, хотя по опыту Чечни был накоплен и некоторый положительный опыт создания объединенных группировок различных силовых ведомств. Главное по этому вопросу – нужно твердое решение и воля главы государства по осуществлению более эффективной и надежной интеграции во всех звеньях и, в первую очередь, на важнейших стратегических направлениях.

Создаваемые Объединенные стратегические командования – это не аналог того, что пытались создавать несколько лет назад. Тогда под надуманными предлогами разделение оперативных и административных функций и региональные командования создавали, и военные округа оставляли.

Создание региональных командований с одновременным сохранением управлений военных округов при планирующемся нерациональном распределении управленческих функций не улучшало, а еще больше усложняло систему управления на стратегических направлениях, вызывая при этом совершенно неоправданные дополнительные расходы на оборудование пунктов управления и устройство новых органов управления.

При этом имелось в виду, что региональные командования будут заниматься в основном планированием операций, постановкой задач подчиненным объединениям, соединениям и управлением их боевым применением. Управления военных округов сосредоточивают свои основные усилия на мобилизационной работе, комплектовании и всестороннем обеспечении войск, боевой подготовке войск и других административно-хозяйственных функциях.

При этом возникало ряд трудно разрешимых противоречий.

Во-первых, нарушался принцип единоначалия и полнота ответственности каждой военной инстанции за боевую способность и боевую готовность подчиненных войск (сил).

Начиная с Суворова и кончая Жуковым, всегда считалось незыблемым положение, что командующий, командир вырабатывает решение на бой, операцию, планирует их и в соответствии со своим замыслом конкретно готовит войска (силы) и обеспечивает их всем необходимым в интересах выполнения поставленных задач. В этих делах разрывать функции и ответственность недопустимо и практически невозможно.

Во-вторых, не зная во всей полноте замысла операции, суть выполняемых боевых задач, невозможно целенаправленно и предметно решать задачи по боевой подготовке войск и их всестороннему обеспечению. При подобной системе неизбежна оперативно-тактическая деградация офицеров управлений округов, а в управлениях региональных командований будет формироваться плеяда офицеров, занимающихся оперативным планированием, но оторванных от войсковой жизни.

В целом при создании региональных командований еще больше увеличивалась многоступенчатость и раздробленность решения ряда управленческих задач, что снижало бы оперативность управления. Вместе с тем, не закладывалось никаких законодательных, нормативно-правовых или закрепленных приказами положений, которые бы на деле обеспечивали подчиненность всех сил и средств различных ведомств, централизацию и интеграцию управления войсками (силами) на стратегических направлениях.

Ссылка на американский опыт не подходит для российских условий. Там главкоматы на ТВД создаются для управления группировками войск, выдвинутыми на тысячи километров от территории США. Нам нужно организовать управление группировками войск на своей территории.

При организации Объединенных стратегических командований устраняются перечисленные выше противоречия, слабые места и создается действительно единая система управления всеми силами и средствами на ТВД. Им не будут подчинены лишь стратегические ядерные силы, которые будут находиться под командованием Ставки ВГК (через Генштаб).

Но возникают и некоторые вопросы, которые надо уточнять. Например, почему штабы ОСК находятся в Хабаровске (в 1,5 км от госграницы) или в Петербурге, как организовать единое управление морскими силами, исключив из них компоненты СЯС и некоторые другие.

Для более глубокого исследования назревших вопросов организации стратегического управления и основательной их практической проверки, целесообразно провести стратегическое командно-штабное учение под руководством Верховного главнокомандующего с привлечением высших органов управления всех силовых ведомств РФ в качестве обучаемых, где они могли бы отрабатывать вопросы управления с «закрытыми» картами в условиях, приближенных к реальной действительности. И по итогам этого учения сделать окончательные выводы.

Махмут Ахметович ГАРЕЕВ – президент Академии военных наук, генерал армии

.
Глава государства по конституции государства является верховным главнокомандующим , высшим должностным лицом, осуществляющим военное управление.
В конституции государства законодательно закрепляются состав военных учреждений и формирований , которые входят в военную организацию (вооружённые силы) в мирное время, состав ведомств имеющих в подчинении формирования которые передаются вооружённым силам в военное время , а также органы государственного управления задачей которых является руководство над вооружёнными силами на различных уровнях. Данные органы государственной власти, также входящие в состав вооружённых сил именуются органами военного управления .
Правительство осуществляет военное управление через центральные органы военного управления . Глава государства или глава правительства ставят задачи непосредственно руководителям центральных органов военного управления в виде указов или постановлений правительства.
Также государство может участвовать в военном управлении через коллегиальные органы вне вооружённых сил.
К примеру законодательно через комиссии в парламенте которые занимаются вопросами составления военного бюджета , реформирования вооружённых сил и их перевооружения. Подобные комиссии есть в парламентах большинства государств и состоят они в основном из профессиональных военных вышедших в отставку, компетентных в вопросах военного строительства .
Также коллегиальным органом осуществляющим военное управление вне вооружённых сил можно считать счётную палату при парламентах, которая осуществляет контроль за целевым расходом средств военного бюджета государства .

Организация военного управления в вооружённых силах

Центральные органы военного управления

Главным центральным органом военного управления является Министерство обороны , возглавляемое министром обороны.
Задачей Министерства обороны является общее управление вооружёнными силами в мирное время. В некоторых государствах применяются иные формулировки как Министерство национальной обороны (Китай , Польша , Канада , Греция и другие).
Вторым по значимости центральным органом военного управления в государстве является Генеральный штаб (сокращённо Генштаб ).
Данный орган в некоторых государствах именуется как Объединённый комитет начальников штабов (США) либо Комитет начальников штабов (Казахстан).
По определению Клаузевица , назначение Генштаба состоит в разработке и изложении идеи высших строевых начальников в форме приказаний, со всеми необходимыми для исполнения подробностями; кроме того, Генштаб обязан заботиться о боевой готовности и материальных нуждах войск, для чего, не вмешиваясь в деятельность специальных органов, должен сообщать им необходимые указания, вытекающие из общего хода военных действий; с другой стороны, Генштаб получает от этих органов сведения о степени обеспечения войск предметами довольствия .

Управление войсками (силами)

Сектор военного управления , определяющий деятельность командиров (начальников), штабов , служб и других органов управления по поддержанию постоянной боевой готовности войск (сил), подготовке к боевым действиям и руководству войсками (силами) по выполнению поставленных задач именуется Управлением войсками (силами) .
В данное определение входит :

• постоянный сбор сведений об обстановке и их анализ;
• принятие решения на боевые действия (операция , рейд , бой и так далее);
• доведение задач подчинённым войскам (силам);
• планирование боевых действий;
• организация взаимодействия разных формирований;
• подготовка подчинённых войск (сил) и штабов к боевым действиям и руководство ими в ходе боевых действий;
• организация контроля и помощи подчинённым войскам.

Управление войсками выполняется командирами (командующими) лично и через штаб, а также через заместителей, начальников родов войск и специальных войск, начальников служб в соответствии с полученными актами военного управления (см.ниже) от выше стоящего начальства.

Разделение управления по видам вооружённых сил и родам войск

Непосредственно в системе Министерства обороны военное управление вооружёнными силами разделяется по видам вооружённых сил (Военно-морской флот , Военно-воздушные силы , Сухопутные войска) и родам войск (танковые войска , артиллерия , РВСН , инженерные войска , войска связи , морская пехота и т.д.) .
Организационно это представлено управлением в составе министерства, руководящим определённым видом или родом войск.
К примеру:

• Главное военно-медицинское управление Министерства обороны Российской Федерации (ГВМУ Минобороны России);
• Главное управление железнодорожных войск ВС СССР ;
• Главное управление Военно-морскими силами Министерства обороны США ;
• Главное управление войск специального назначения Министерства обороны США .

Разделение управления по видам обеспечения и контроля

В зависимости от разновидности боевого и тылового обеспечения войск в системе Министерства обороны существуют специальные службы, решающие задачи обеспечения и выполняющие контроль над их осуществлением.

Органы военного управления по сохранению правопорядка

Следующей структурой местного военного управления являются органы по сохранению правопорядка в среде военнослужащих.
На данном этапе в большинстве государств данную функцию выполняет военная полиция , находящаяся в подчинении начальников гарнизонов .

В более широком понимании, кроме задач по сохранению правопорядка среди военнослужащих к данной структуре местного военного управления также относится организация гарнизонной и комендантской службы , перед которыми стоит задача координации действий с правоохранительными органами вне вооружённых сил и органами местного самоуправления при возникновении чрезвычайных ситуаций , при переходе государства от мирного к военному времени, при организации проводки военных колонн и т.д.. .

Акты военного управления

Определение

Военное управление проявляется в актах. Акт военного управления представляет собой государственно-властное повеление на основе законодательства принятого в государстве, в пределах компетенции органов военного управления, направленное на регулирование отношений в процессе организации военного управления, жизни, быта и деятельности войск.
Актам военного управления присущи следующие черты